Фейк «Российской газеты»: претензии ЕСПЧ к процессу по делу «Ив Роше» касаются лишь процедурных вопросов

[Master]

«Российская газета» опубликовала статью Владислава Куликова под заголовком «Европейский суд отмечает. Навальный искажает информацию ЕСПЧ». В ней говорится:

«Во время судебного заседания Алексей Навальный заявил, что его оправдал Европейский суд по правам человека и потому любые действия российских судов и ФСИН незаконны.
На самом деле ЕСПЧ не мог сделать ничего подобного, у него просто нет таких полномочий. Об этом братьям Навальным (они вдвоем были осуждены по делу „Ив Роше”) напомнил сам Европейский суд. В том самом решении.
„Европейский суд отмечает, что в его задачи не входит вынесение решения по вопросу индивидуальной уголовной ответственности заявителей — этим занимаются в первую очередь внутригосударственные суды”, — дословно говорится в постановлении ЕСПЧ.
Иными словами: конкретные приговоры в Страсбурге не пересматривают. <…>
Европейский суд по итогам рассмотрения жалобы сделал вывод о наличии частичного нарушения государством-ответчиком прав, провозглашенных Конвенцией, и присудил к возмещению компенсации морального вреда, судебных расходов и издержек.
При этом ЕСПЧ не увидел политической подоплеки в деле, на что жаловались братья Навальные. В сухом европейском остатке получается следующее: политики в деле нет, есть некоторые процессуальные претензии, но решать, виновны или нет обвиняемые, должны российские суды».

Далее Куликов приводит мнение руководителя аппарата Ассоциации юристов России Дмитрия Липина, представленного в качестве эксперта по правоохранительной системе:

«Навальный умело искажает информацию и использует свой статус „оппозиционного политика”, чтобы представить себя в выгодном свете среди сторонников и сочувствующих. В ходе шоу, устроенном в суде им и его адвокатами, неоднократно звучал тезис о том, что ЕСПЧ признал Навального невиновным, а дело сфабрикованным. На деле же сам Навальный и его сторонники умалчивают информацию как о содержании решения суда, так и о том, что ЕСПЧ не уполномочен отменять судебные акты национальных судов, вынося собственные решения о невиновности. А лишь может рассмотреть жалобу заявителей на предмет возможного нарушения прав человека при производстве по уголовному делу».

Липин утверждает, что «безусловно, к российской судебной системе были предъявлены замечания, но все они касались исключительно процессуальных аспектов», и завершает свое заявление таким пассажем:

«Стоит отметить, что все замечания ЕСПЧ были устранены Верховным судом РФ, а возражений со стороны Европейского суда не поступило».

ЕСПЧ действительно не может принимать решения о чьей-либо виновности или невиновности, а также отменять приговоры национальных судов; это общеизвестно. Единственный вопрос, который вправе решать ЕСПЧ, — это вопрос о возможных нарушениях чьих-либо прав, гарантированных Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод. Он не может потребовать отменить вынесенный национальным судом приговор, может лишь обязать государство, допустившее нарушение прав человека, выплатить пострадавшему денежную компенсацию. Конкретные приговоры в Страсбурге действительно не пересматривают. Но там их оценивают, и приговор Навальному получил самую низкую оценку, какая в принципе возможна.

В случае с осуждением Алексея и Олега Навальных по делу о мошенничестве ЕСПЧ признал, что были нарушены права на справедливое судебное разбирательство и на наказание исключительно на основании закона. В решении ЕСПЧ говорится:

«68. В свете вышеизложенного Суд приходит к выводу, что при рассмотрении уголовных обвинений против заявителей преступление, указанное в статье 159.4 Уголовного кодекса, действовавшей на момент их осуждения, было широко и непредвиденно истолковано с их стороны. ущерб. Суд считает, что такая интерпретация не может считаться согласующейся с сущностью правонарушения. <…>
69. Соответственно, имело место нарушение статьи 7 Конвенции в отношении обоих заявителей. <…>
83. Суд отмечает, что на протяжении всего судебного разбирательства заявители утверждали, что конкретные действия, вменяемые им в вину по обвинению в мошенничестве и коммерческом мошенничестве, представляли собой по своей сути законное поведение, неотличимое от обычной коммерческой деятельности, предусмотренной Гражданским кодексом. Однако ни суд первой инстанции, ни апелляционный суд не рассмотрели эти возражения. Суды не установили, что представляет собой „отсутствие рассмотрения” в связи с обвинениями в общем мошенничестве, точно так же, как они не установили, что представляло собой несоблюдение договорных обязательств, что является особой характеристикой коммерческого мошенничества. Таким образом, они не вынесли решения по этим и другим существенным элементам уголовного преступления, упомянутым в анализе, проведенном Судом в соответствии со статьей 7 Конвенции, и не дали должной оценки доводам защиты. Следовательно, решения, принятые национальными судами по уголовному делу заявителей, были произвольными и явно необоснованными.
84. Суд считает, что судебное рассмотрение этого дела было произвольным, что отличается от неправильной правовой классификации или аналогичной ошибки при применении национального уголовного законодательства. Это настолько серьезно подорвало справедливость уголовного судопроизводства, что сделало другие уголовно-процессуальные гарантии неуместными».

Иными словами, ЕСПЧ не только «предъявил замечания к процессуальным аспектам дела», как утверждает автор статьи в «Российской газете», но и охарактеризовал приговор как не основанный на законе. Европейский суд отметил, что при рассмотрении дела российским судом имел место произвол, а справедливость судопроизводства была подорвана фундаментально. Это, конечно, не оправдание братьев Навальных — таких полномочий у ЕСПЧ нет, — но признание приговора им неправовым. Навальный, кстати, об оправдании и не говорил; он заявил в своем последнем слове в Симоновском суде:

«Если мы откроем любой учебник уголовного права — я надеюсь, ваша честь, вы пару раз в своей жизни это делали — то увидите, что ЕСПЧ является частью судебной системы России в том числе, коль уж Россия является членом Совета Европы. И эти решения обязательны. И я, пройдя все необходимые стадии судебного процесса, обратился в Европейский суд. Европейский суд вынес решение, в котором черным по белому написал, что даже состава преступления нет. Соответственно, дело, по которому я нахожусь здесь почему-то, в этой странной клетке — оно полностью сфабриковано. <…> Меня уже и невиновным признали по этому делу, и состава преступления по этому делу нет, и все равно, с упорством маньяка наше государство требует посадить по этому делу».

Если обвинительный приговор признан произвольным, не основанным на законе, значит, вина не доказана. Никакого «искажения информации ЕСПЧ» здесь нет.

Загадочную фразу Куликова «все замечания ЕСПЧ были устранены Верховным судом РФ» понять трудно: все пункты решения ЕСПЧ сохраняют силу, ничто из него не «устранено». А если автор статьи имел в виду устранение нарушений, отмеченных ЕСПЧ, то стоит напомнить формулировку постановления президиума ВС:

«Приговор Замоскворецкого суда Москвы в отношении Навального Алексея Анатольевича и Навального Олега Анатольевича и апелляционное определение Московского городского суда оставить без изменений».

Довольно своеобразный способ устранения нарушений.

В решении ЕСПЧ 2016 года по жалобе Алексея Навального и Петра Офицерова в связи с их осуждением по делу «Кировлеса» также не было требования к России отменить или пересмотреть приговор. Тем не менее тот приговор Верховный суд отменил и направил дело на новое рассмотрение. Правда, в результате вынесли новый приговор, слово в слово повторявший старый.

Что же касается «политической подоплеки» в деле братьев Навальных, в решении ЕСПЧ по их жалобе на несправедливое осуждение об этом действительно ничего нет. А в решении по другой жалобе, поданной в связи с тем же процессом, — на десятимесячный домашний арест Алексея Навального — есть. 9 апреля 2019 года ЕСПЧ признал, что были нарушены права Навального на свободу и личную неприкосновенность, на свободу выражения мнения и на неприменение к нему ограничения прав в целях, отличных от тех, для которых эти ограничения установлены. Последнее в данном случае означает преследование в политических целях. В решении сказано:

«96. В деле Навального Суд опирался на совпадающие контекстуальные доказательства того, что в рассматриваемое время власти становились все более суровыми в своей реакции на поведение заявителя и других политических активистов и, в более общем плане, к их подходу к публичным собраниям политического характера. Суд также ссылается на более широкий контекст попыток российских властей поставить под контроль политическую деятельность оппозиции и отмечает роль заявителя как оппозиционного политика, выполняющего важную общественную функцию посредством демократического дискурса.
97. Суд считает, что доказательства, на которые ссылается Навальный [в рассмотренной ЕСПЧ жалобе на 7 слуаев ареста за участие в общественных мероприятиях], в равной мере имеют отношение к настоящему делу и могут подтвердить утверждения заявителя о том, что его помещение под домашний арест с ограничениями на общение, переписку и использование Интернета преследовало цель ограничить его общественную деятельность, в том числе организацию и посещение массовых мероприятий.
98. Ввиду вышеизложенного Суд считает, что ограничение права заявителя на свободу в настоящем деле преследовало ту же цель, что и в [вышеупомянутом] деле Навального, а именно подавление политического плюрализма. Это представляло собой скрытую цель по смыслу статьи 18, которая, кроме того, приобрела значительную важность».
Таким образом, ЕСПЧ признал факт преследования Навального за политическую деятельность, хотя и не в связи с приговором по делу «Ив Роше».