moder
Администратор
Команда форума
Звёзды иммигрировали во время международных соревнований ещё в прошлом веке. Их мотивировали ненависть к режиму, страсть к творчеству и страх нищеты.
Людмила Белоусова и Олег Протопопов Фото РИА «Новости»
Скандал с белорусской легкоатлеткой Кристиной Тимановской по значимости перевесил любые турниры на Олимпиаде в Токио. Бегунья заявила, что её насильно пытаются увезти в Белоруссию за критику руководства сборной и попросила предоставить ей политическое убежище. Польские власти выдали девушке гуманитарную визу, и 4 августа она покинула Японию.
Случай Тимановской не уникален – особенно для республик, входивших в состав СССР. В 1921 году страну покинул наследник дворянского рода шахматист Александр Алехин, которого после революции преследовали из-за происхождения. В 1919-м его арестовали в Одессе и чуть не расстреляли – спасло вмешательство кого-то из влиятельных государственных деятелей.
В следующем году на Алехина завели новое дело по подозрению в связях с контрразведкой белого движения. Благодаря женитьбе на швейцарской журналистке Анне-Лизе Рюгг ему выдали разрешение на выезд в Латвию. Из Риги шахматист отправился в Берлин. С тех пор он выступал на турнирах в Германии, Австрии и США, а несколько лет спустя получил французское гражданство.
За 100 лет между побегами Алехина и Тимановской множество других спортсменов спасались от тоталитарных режимов, репрессий и политического прессинга. Одни пользовались возможностью и просили предоставить убежище на международных соревнованиях. Другие шли на более экстремальные варианты и проводили сутки в воде без еды и отдыха ради свободы.
Кроме граждан государств Восточного блока, политическими беженцами становились спортсмены из Афганистана, Ирака, Кубы и Венгрии. Однако известнее остальных неизменно оказывались беглецы из СССР: фигуристы, шахматисты и хоккеисты, которые бросали вызов идеологии и государству.
Корчной: бросил семью и превратился на родине в человека без имени
Когда на турнире в ФРГ в 1965-м гроссмейстеру и трёхкратному чемпиону Советского Союза Виктору Корчному предложили остаться на Западе, тот отказался. В зрелом возрасте он пришёл к выводу, что принятое тогда решение обернулось потерей «11 драгоценных лет». Резкая манера общения шахматиста и привычка говорить напрямик сделали его нежелательной фигурой для национального спортивного руководства.
Ещё до конфликта с советскими властями Корчной прославился принципиальностью. В матче чемпионата СССР 1960 года против Владимира Багирова Виктор случайно коснулся рукой неправильной фигуры и немедленно сдал партию. Другие шахматисты в аналогичных ситуациях часто просили у соперника разрешения изменить ход.
После поражения от Анатолия Карпова в претендентском матче в декабре 1974-го Корчной признался, что не чувствовал превосходства конкурента, и намекнул, что судьбу поединка предопределило давление партии. Такое поведение противоречило продвигаемым советской пропагандой идеям единства и товарищества. Против Корчного развернули общественную кампанию: отчитали за неспортивное поведение и наказали двухлетним запретом на участия в соревнованиях.
Анатолий Карпов против Виктора Корчного, 1986 год Фото Национального архива Нидерландов
На следующий день после выхода скандального материала Корчной зашёл в ближайший полицейский участок и попросил политическое убежище. Власти в Нидерландах согласились ему помочь, но ограничились видом на жительство. Корчного такой вариант не устраивал, и он договорился о статусе политического беженца в Швейцарии. Оттуда, несмотря на отношения с отсидевшей в советском трудовом лагере за шпионаж уроженкой Австрии Петрой Лееверик, Корчной по-прежнему пытался вызволить жену и ребёнка из СССР.
После бегства шахматиста его родные вытерпели множество лишений и унижений. Сына отчислили из института и призвали в армию, чтобы ни при каких условиях не выпустить его из страну под предлогом важности сохранения военной тайны. Когда юноша не откликнулся на призыв, его назвали уклонистом и приговорили к двум с половиной годам заключения.
Жена Белла не могла даже продать машину, поскольку та была оформлена на Корчного, а доверенность постоянно «терялась» при отправке из Швейцарии. Гроссмейстер просил выпустить его семью Леонида Брежнева, обращался за помощью к президенту США Джимми Картеру и даже к Папе Римскому. Власти смягчились лишь в 1982-м, и родные Корчного всё-таки покинули СССР.
К тому времени на родине Корчной давно лишился звания мастера спорта и превратился в человека без имени. В газетах и на телевидении его называли исключительно претендентом, но некоторые неофициальные прозвища звучали ещё унизительнее – злодей, невозвращенец, предатель. В 1978-м и 1981-м он противостоял Карпову в поединках за мировую шахматную корону, но оба раза проиграл.
Хотя для советской стороны те результаты считались доказательством идеологического превосходства, Корчной ни разу не усомнился в решении бежать из СССР. В интервью он подчёркивал, что таким образом спасал шахматную карьеру от губительного давления чиновников и постоянных политических вмешательств.
Белоусова и Протопопов: добились в СССР всего, но мечтали о свободе и страдали от политики
В сентябре 1979-го Людмила Белоусова и Олег Протопопов уже не были профессиональными спортсменами. Они гастролировали по Швейцарии с показательными выступлениями в составе Ленинградского балета на льду. По мнению руководства, у заслуженных фигуристов было всё, о чём только могли мечтать советские люди: народная любовь, олимпийское золото 1964 и 1968 годов и трёхкомнатная квартира.
Людмила Белоусова и Олег Протопопов Фото РИА «Новости»
Однако 43-летняя Людмила и 47-летний Олег устали от политических интриг и мечтали о творческой свободе. Уже в молодости супруги выделялись нестандартным подходом: отказались от тренеров и сами разрабатывали программы. Особое внимание уделяли артистизму и художественной составляющей. Внимание к образам стало их главной фишкой и принесло всемирную славу. За четыре года между триумфальными Олимпиадами они собрали все возможные титулы на чемпионатах мира и Европы.
Проблемы начались на стыке 1960-х и 1970-х, когда результаты возрастных фигуристов пошли на спад, а Министерство спорта продвигало молодых воспитанников. Несмотря на кризис, Белоусова и Протопопов рассчитывали попасть в состав национальной команды на Олимпиаду-1972 в японском Сапппоро. Их ждало разочарование: руководство сделало ставку на Ирину Роднину и Алексея Уланова, а ветеранов не вызвали.
Последние годы в СССР обернулись для экс-чемпионов кошмаром. Они могли думать только о том, как бы поскорее снова выехать за границу и остаться там навсегда. Подходящий случай подвернулся в Швейцарии, в городке Цуг неподалёку от Цюриха. После обращения в полицию у пары забрали паспорта. Супругов перевозили из одного отеля в другой, чтобы их не нашли и не вернули на родину.
В Швейцарии бывшим спортсменам предоставили убежище. Как и Корчной, они не сообщили родным о подготовке к побегу, но после их иммиграции власти всё равно «наказали» близких фигуристов. Например, ставку мужа сестры Белоусовой в Госбанке, где он работал инженером, сразу сократили в два раза.
Любые упоминания об олимпийских чемпионах исчезли из справочников и газет. Если Корчного, который продолжал карьеру, приходилось нейтрально называть претендентом, то о достижениях Белоусовой и Протопопова просто забыли. Их пригласили на показательные выступления на Олимпиаду в Калгари в 1988-м, но СССР пригрозил бойкотом на церемонии закрытия, и выступление сорвалось.
Олег Протопопов и Людмила Белоусова Фото РИА «Новости»
С тех пор Протопопов несколько раз объяснял, что супруги по-прежнему считают себя патриотами и страну покинули ради творчества, а не по политическим взглядам. В сентябре 2017-го Людмила Белоусова скончалась от рака. 89-летний Олег Протопопов по-прежнему живёт в Швейцарии.
Могильный и Фёдоров: отправились в НХЛ ради денег и карьеры
Спортсмены бежали из СССР даже в последние годы существования государства, хотя звёзды уже не подвергались такому давлению, как 20-30 лет назад. Одним из важных факторов стала экономика – на Западе атлетам предлагали намного более выгодные условия, чем в Советском Союзе. Самым громким перебежчиком в период Перестройки считается хоккеист Александр Могильный. Он решился на иммиграцию именно из-за низкого уровня жизни.
После победного для сборной СССР чемпионата мира 1989 года 20-летний нападающий ЦСКА встретился в Стокгольме с представителями американского клуба «Баффало Сейбрз» и договорился об отъезде в Штаты первым же рейсом. Даже для позднего Советского Союза отъезд Могильного обернулся громким репутационным провалом: носивший звание младшего лейтенанта спортсмен попросил убежище на Западе 9 мая, в День Победы. В Москве на него завели уголовное дело за дезертирство.
Ходили слухи, что американские скауты заранее тщательно подготовили побег хоккеиста. Когда ЦСКА встречался с «Баффало» в Штатах, из раздевалки якобы выходил американец, который передал Могильному конверт с инструкциями. На шведском ЧМ в гостиницу, где останавливалась сборная СССР, несколько раз звонил человек с акцентом. Операцию провели 3 мая, когда соотечественникам беглеца выделили день на поход по магазинам. В суматохе никто не заметил отсутствия нападающего.
Могильный связался с родителями уже из Штатов и не поддался на уговоры матери вернуться домой. «По советским меркам у меня всё было нормально, – вспоминал он. – Но хотелось большего. Я видел, какое здесь отношение к старшим товарищам. Понимал, что со мной будет в их возрасте. После окончания карьеры они оставались ни с чем».
Контракт на 630 тысяч долларов обеспечил спортсмену жизнь, которую большинство граждан СССР даже не представляли: «Роллс-Ройс», роскошный особняк и громкие вечеринки. «Я уезжал нищим человеком, – объяснял Могильный. – Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трёхкратным чемпионом СССР, но не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь?». За финансовым успехом последовали спортивные достижения: Александр стал лучшим бомбардиром и первым капитаном команды НХЛ из России, а в 2000-м выиграл Кубок Стэнли.
Тот предложил спортсмену аванс, гарантировал проживание в небоскрёбе рядом с ареной и принёс впечатляющий набор аксессуаров и сувениров с эмблемой клуба. До подписания контракта не дошло, но бегство в США уже овладело мыслями Фёдорова.
В июле 1990 года сборная СССР провела несколько выставочных матчей в Штатах. После одной из Игр в Сиэтле Сергей специально вышел из автобуса последним и встретился в фойе гостиницы с представителями «Ред Уингз». Через несколько часов нападающий уже летел в Детройт. Фёдоров не просил американские власти предоставить убежище, а с разрешением на работу проблем не возникло.
Сергей Фёдоров Фото Imago
Несмотря на недовольство властей и традиционную кампанию против «изменника» в газетах, общий политический фон смягчил отношение к поступку форварда. Он не спровоцировал ненависть как предыдущие перебежчики и после распада СССР возобновил выступления за сборную. Клубная карьера сложилась идеально: за 13 сезонов Фёдоров выиграл три Кубка Стэнли, а в 1994-м первый из европейцев получил «Харт Трофи» – приз самому ценному игроку НХЛ.
* * *
Далеко не все попытки перебраться за ту сторону железного занавеса заканчивались успешно. Олимпийский чемпион по гребле литовец Владас Чесюнас сбежал в немецкий Дуйсбург в 1979 году, когда уже не выступал и занимался тренерством. Бывший спортсмен попросил убежища в ФРГ, но год спустя вернулся в СССР. Точные обстоятельства возвращения неизвестны. По версии западных СМИ, Чесюнаса похитили из Германии агенты КГБ. В Советском Союзе ограничились общими фразами о дурной компании и замяли туманную историю.
По версии советской стороны, подросток пал жертвой западной пропаганды, после того как неудачно выступил на Играх и не попал в состав национальной команды на запланированные соревнования в США. В западной прессе ходили слухи, что Немцанов влюбился в прыгунью Кэрол Линднер из сборной США. Канадцы не слишком усердно защищали права потенциального невозвращенца.
На статус политического беженца можно было претендовать только с 18 лет, но решающее слово на переговорах с Советами по-прежнему оставалось за Сергеем: иностранцы согласились при необходимости предоставить ему специальную визу на полгода.
Одним из способов воздействия советской стороны на подростка стала аудиозапись с посланием бабушки Немцанова. Вырастившая сироту пожилая женщина умоляла внука вернуться и не бросать её одну. Сергей согласился, и канадцы выдали его с единственным условием – не применять к спортсмену никаких репрессий. Немцанова действительно не притесняли, но вернуться на прежние позиции не получилось: за границу больше не выпускали, а соотечественники разлюбили его после неудавшегося бегства.
После седьмого места на Олимпиаде-1980 проблемы с алкоголем добили карьеру Немцанова. Бывший прыгун прошёл лечение и всё-таки иммигрировал с семьёй за океан – только не в Канаду, а в Штаты.
* * *
Спортсмены даже чаще обычных граждан страдали от необходимости следовать политической повестке и во всём подчиняться чиновникам. После визитов за границу они остро переносили возвращение к советским реалиям, в которых за неосмотрительную фразу в интервью можно было получить ярлык неблагодарного предателя.
Их истории доказывают, что спорт никогда не существует отдельно от политики. В 20 веке Олимпийские игры и другие престижные соревнования превратились в идеологический инструмент и противостояние мировоззрений. Много лет спустя политики по-прежнему используют атлетов для пропаганды и преследуют за любую критику режима.
Людмила Белоусова и Олег Протопопов Фото РИА «Новости»
Скандал с белорусской легкоатлеткой Кристиной Тимановской по значимости перевесил любые турниры на Олимпиаде в Токио. Бегунья заявила, что её насильно пытаются увезти в Белоруссию за критику руководства сборной и попросила предоставить ей политическое убежище. Польские власти выдали девушке гуманитарную визу, и 4 августа она покинула Японию.
Случай Тимановской не уникален – особенно для республик, входивших в состав СССР. В 1921 году страну покинул наследник дворянского рода шахматист Александр Алехин, которого после революции преследовали из-за происхождения. В 1919-м его арестовали в Одессе и чуть не расстреляли – спасло вмешательство кого-то из влиятельных государственных деятелей.
В следующем году на Алехина завели новое дело по подозрению в связях с контрразведкой белого движения. Благодаря женитьбе на швейцарской журналистке Анне-Лизе Рюгг ему выдали разрешение на выезд в Латвию. Из Риги шахматист отправился в Берлин. С тех пор он выступал на турнирах в Германии, Австрии и США, а несколько лет спустя получил французское гражданство.
За 100 лет между побегами Алехина и Тимановской множество других спортсменов спасались от тоталитарных режимов, репрессий и политического прессинга. Одни пользовались возможностью и просили предоставить убежище на международных соревнованиях. Другие шли на более экстремальные варианты и проводили сутки в воде без еды и отдыха ради свободы.
Кроме граждан государств Восточного блока, политическими беженцами становились спортсмены из Афганистана, Ирака, Кубы и Венгрии. Однако известнее остальных неизменно оказывались беглецы из СССР: фигуристы, шахматисты и хоккеисты, которые бросали вызов идеологии и государству.
Корчной: бросил семью и превратился на родине в человека без имени
Когда на турнире в ФРГ в 1965-м гроссмейстеру и трёхкратному чемпиону Советского Союза Виктору Корчному предложили остаться на Западе, тот отказался. В зрелом возрасте он пришёл к выводу, что принятое тогда решение обернулось потерей «11 драгоценных лет». Резкая манера общения шахматиста и привычка говорить напрямик сделали его нежелательной фигурой для национального спортивного руководства.
Ещё до конфликта с советскими властями Корчной прославился принципиальностью. В матче чемпионата СССР 1960 года против Владимира Багирова Виктор случайно коснулся рукой неправильной фигуры и немедленно сдал партию. Другие шахматисты в аналогичных ситуациях часто просили у соперника разрешения изменить ход.
После поражения от Анатолия Карпова в претендентском матче в декабре 1974-го Корчной признался, что не чувствовал превосходства конкурента, и намекнул, что судьбу поединка предопределило давление партии. Такое поведение противоречило продвигаемым советской пропагандой идеям единства и товарищества. Против Корчного развернули общественную кампанию: отчитали за неспортивное поведение и наказали двухлетним запретом на участия в соревнованиях.
Именно в тот момент шахматист решил бежать. Благодаря поручительству Карпова дисквалификацию сократили, и Корчной выступил на турнире в английском Гастингсе. Тогда же он тайно вывез за границу некоторые документы, фотографии и книги. После возвращения поговорил о предстоящих переменах с сыном, хотя напрямую так и не признался, что скоро оставит семью. Корчной осознавал, что покинуть страну с родными не получится, и решил иммигрировать в одиночку.
Подходящий момент подвернулся в июле 1976-го, когда 45-летний Корчной участвовал в турнире в Амстердаме. Он рассчитывал вернуться в СССР ещё хотя бы раз, чтобы забрать больше важных вещей, но понял, что откладывать иммиграцию нельзя из-за эмоционального интервью «Франс-пресс». В нём Корчной обвинил бюрократизм советских властей в провале Бориса Спасского на турнире в Маниле и раскритиковал руководство за отказ от участия в израильской Олимпиаде по шахматам.
Анатолий Карпов против Виктора Корчного, 1986 год Фото Национального архива Нидерландов
На следующий день после выхода скандального материала Корчной зашёл в ближайший полицейский участок и попросил политическое убежище. Власти в Нидерландах согласились ему помочь, но ограничились видом на жительство. Корчного такой вариант не устраивал, и он договорился о статусе политического беженца в Швейцарии. Оттуда, несмотря на отношения с отсидевшей в советском трудовом лагере за шпионаж уроженкой Австрии Петрой Лееверик, Корчной по-прежнему пытался вызволить жену и ребёнка из СССР.
После бегства шахматиста его родные вытерпели множество лишений и унижений. Сына отчислили из института и призвали в армию, чтобы ни при каких условиях не выпустить его из страну под предлогом важности сохранения военной тайны. Когда юноша не откликнулся на призыв, его назвали уклонистом и приговорили к двум с половиной годам заключения.
Жена Белла не могла даже продать машину, поскольку та была оформлена на Корчного, а доверенность постоянно «терялась» при отправке из Швейцарии. Гроссмейстер просил выпустить его семью Леонида Брежнева, обращался за помощью к президенту США Джимми Картеру и даже к Папе Римскому. Власти смягчились лишь в 1982-м, и родные Корчного всё-таки покинули СССР.
К тому времени на родине Корчной давно лишился звания мастера спорта и превратился в человека без имени. В газетах и на телевидении его называли исключительно претендентом, но некоторые неофициальные прозвища звучали ещё унизительнее – злодей, невозвращенец, предатель. В 1978-м и 1981-м он противостоял Карпову в поединках за мировую шахматную корону, но оба раза проиграл.
Хотя для советской стороны те результаты считались доказательством идеологического превосходства, Корчной ни разу не усомнился в решении бежать из СССР. В интервью он подчёркивал, что таким образом спасал шахматную карьеру от губительного давления чиновников и постоянных политических вмешательств.
В 1990-м Корчного реабилитировали и восстановили в гражданстве, но возвращаться он не захотел. Вместо этого в 1992-м женился на Петре и тогда же получил швейцарское гражданство. Выступавший за Нидерланды советский гроссмейстер Генна Сосонко вспоминал, что «Петра стала для него не только подругой, но и секретарём, экономкой, менеджером, телохранителем и шофёром». Их объединила глубокая обида на Советский Союз, они считали себя гражданами мира и путешествовали даже в глубокой старости.
Белоусова и Протопопов: добились в СССР всего, но мечтали о свободе и страдали от политики
В сентябре 1979-го Людмила Белоусова и Олег Протопопов уже не были профессиональными спортсменами. Они гастролировали по Швейцарии с показательными выступлениями в составе Ленинградского балета на льду. По мнению руководства, у заслуженных фигуристов было всё, о чём только могли мечтать советские люди: народная любовь, олимпийское золото 1964 и 1968 годов и трёхкомнатная квартира.
Людмила Белоусова и Олег Протопопов Фото РИА «Новости»
Однако 43-летняя Людмила и 47-летний Олег устали от политических интриг и мечтали о творческой свободе. Уже в молодости супруги выделялись нестандартным подходом: отказались от тренеров и сами разрабатывали программы. Особое внимание уделяли артистизму и художественной составляющей. Внимание к образам стало их главной фишкой и принесло всемирную славу. За четыре года между триумфальными Олимпиадами они собрали все возможные титулы на чемпионатах мира и Европы.
Проблемы начались на стыке 1960-х и 1970-х, когда результаты возрастных фигуристов пошли на спад, а Министерство спорта продвигало молодых воспитанников. Несмотря на кризис, Белоусова и Протопопов рассчитывали попасть в состав национальной команды на Олимпиаду-1972 в японском Сапппоро. Их ждало разочарование: руководство сделало ставку на Ирину Роднину и Алексея Уланова, а ветеранов не вызвали.
Дуэт завершил профессиональные выступления в том же 1972-м, но обида осталась. Белоусова и Протопопов чувствовали, что власти следят за каждым их шагом. Они выступали с представлениями по всему миру, но большую часть гонорара приходилось отдавать правительственным структурам. Из 10 тысяч за шоу в Нью-Йорке фигуристам отдали всего 53 доллара. Остальное полагалось занимавшемуся организацией турне Госконцерту.
Последние годы в СССР обернулись для экс-чемпионов кошмаром. Они могли думать только о том, как бы поскорее снова выехать за границу и остаться там навсегда. Подходящий случай подвернулся в Швейцарии, в городке Цуг неподалёку от Цюриха. После обращения в полицию у пары забрали паспорта. Супругов перевозили из одного отеля в другой, чтобы их не нашли и не вернули на родину.
Белоусова разделяла эмоции мужа: «В балете я чувствовала себя подавленной, униженной. Всё время тыкали, всё время придавливали. Нервы были настолько натянуты, что могли в любой момент лопнуть. Мы решили, что нам там нечего делать». Ситуация усугублялась тем, что по правилам театра пенсия в балете начиналась с 38 лет, а Белоусова и Протопопов уже прошли эту отметку.
В Швейцарии бывшим спортсменам предоставили убежище. Как и Корчной, они не сообщили родным о подготовке к побегу, но после их иммиграции власти всё равно «наказали» близких фигуристов. Например, ставку мужа сестры Белоусовой в Госбанке, где он работал инженером, сразу сократили в два раза.
Любые упоминания об олимпийских чемпионах исчезли из справочников и газет. Если Корчного, который продолжал карьеру, приходилось нейтрально называть претендентом, то о достижениях Белоусовой и Протопопова просто забыли. Их пригласили на показательные выступления на Олимпиаду в Калгари в 1988-м, но СССР пригрозил бойкотом на церемонии закрытия, и выступление сорвалось.
Пропагандистская риторика лишь убедила Белоусову и Протопопова в правильности их решения. Они обосновались в деревеньке Гриндельвальд, где имели возможность круглый год тренироваться на катке. Жили скромно, тратили большую часть сбережений на видеоаппаратуру для съёмок фильма о своей карьере и наслаждались свободой, которой так не хватало в СССР. В 1995-м получили швейцарское гражданство, а в 2003-м впервые вернулись в Россию на финал Гран-при по приглашению Вячеслава Фетисова.
Олег Протопопов и Людмила Белоусова Фото РИА «Новости»
С тех пор Протопопов несколько раз объяснял, что супруги по-прежнему считают себя патриотами и страну покинули ради творчества, а не по политическим взглядам. В сентябре 2017-го Людмила Белоусова скончалась от рака. 89-летний Олег Протопопов по-прежнему живёт в Швейцарии.
Могильный и Фёдоров: отправились в НХЛ ради денег и карьеры
Спортсмены бежали из СССР даже в последние годы существования государства, хотя звёзды уже не подвергались такому давлению, как 20-30 лет назад. Одним из важных факторов стала экономика – на Западе атлетам предлагали намного более выгодные условия, чем в Советском Союзе. Самым громким перебежчиком в период Перестройки считается хоккеист Александр Могильный. Он решился на иммиграцию именно из-за низкого уровня жизни.
После победного для сборной СССР чемпионата мира 1989 года 20-летний нападающий ЦСКА встретился в Стокгольме с представителями американского клуба «Баффало Сейбрз» и договорился об отъезде в Штаты первым же рейсом. Даже для позднего Советского Союза отъезд Могильного обернулся громким репутационным провалом: носивший звание младшего лейтенанта спортсмен попросил убежище на Западе 9 мая, в День Победы. В Москве на него завели уголовное дело за дезертирство.
Ходили слухи, что американские скауты заранее тщательно подготовили побег хоккеиста. Когда ЦСКА встречался с «Баффало» в Штатах, из раздевалки якобы выходил американец, который передал Могильному конверт с инструкциями. На шведском ЧМ в гостиницу, где останавливалась сборная СССР, несколько раз звонил человек с акцентом. Операцию провели 3 мая, когда соотечественникам беглеца выделили день на поход по магазинам. В суматохе никто не заметил отсутствия нападающего.
Могильный связался с родителями уже из Штатов и не поддался на уговоры матери вернуться домой. «По советским меркам у меня всё было нормально, – вспоминал он. – Но хотелось большего. Я видел, какое здесь отношение к старшим товарищам. Понимал, что со мной будет в их возрасте. После окончания карьеры они оставались ни с чем».
Контракт на 630 тысяч долларов обеспечил спортсмену жизнь, которую большинство граждан СССР даже не представляли: «Роллс-Ройс», роскошный особняк и громкие вечеринки. «Я уезжал нищим человеком, – объяснял Могильный. – Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трёхкратным чемпионом СССР, но не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь?». За финансовым успехом последовали спортивные достижения: Александр стал лучшим бомбардиром и первым капитаном команды НХЛ из России, а в 2000-м выиграл Кубок Стэнли.
Летом 1990 года за Могильным последовал его бывший товарищ по комнате Сергей Фёдоров. Годом раньше американские агенты «Детройт Ред Уингз» воспользовались выездом ЦСКА в Хельсинки, чтобы провести секретные переговоры. В то же время руководство московского клуба требовало от форварда поскорее продлить контракт. Ему обещали продвижение по службе и льготы, но Фёдоров уже мечтал об НХЛ и в январе 1990-го встретился в отеле с вице-президентом «Детройта» Джимом Лайтсом.
Тот предложил спортсмену аванс, гарантировал проживание в небоскрёбе рядом с ареной и принёс впечатляющий набор аксессуаров и сувениров с эмблемой клуба. До подписания контракта не дошло, но бегство в США уже овладело мыслями Фёдорова.
От продолжения карьеры в Советском Союзе Фёдоров окончательно отказался после случая во время отпуска в Сочи. На стойке регистрации отеля ему отказали в заселении из-за отсутствия действующей прописки. Сотрудники вызвали милицию, которая пригрозила оставить спортсмена на ночь в отделении. Лишь вмешательство знакомого корреспондента «Правды» спасло Фёдорова от дальнейшего унижения.
В июле 1990 года сборная СССР провела несколько выставочных матчей в Штатах. После одной из Игр в Сиэтле Сергей специально вышел из автобуса последним и встретился в фойе гостиницы с представителями «Ред Уингз». Через несколько часов нападающий уже летел в Детройт. Фёдоров не просил американские власти предоставить убежище, а с разрешением на работу проблем не возникло.
Сергей Фёдоров Фото Imago
Несмотря на недовольство властей и традиционную кампанию против «изменника» в газетах, общий политический фон смягчил отношение к поступку форварда. Он не спровоцировал ненависть как предыдущие перебежчики и после распада СССР возобновил выступления за сборную. Клубная карьера сложилась идеально: за 13 сезонов Фёдоров выиграл три Кубка Стэнли, а в 1994-м первый из европейцев получил «Харт Трофи» – приз самому ценному игроку НХЛ.
* * *
Далеко не все попытки перебраться за ту сторону железного занавеса заканчивались успешно. Олимпийский чемпион по гребле литовец Владас Чесюнас сбежал в немецкий Дуйсбург в 1979 году, когда уже не выступал и занимался тренерством. Бывший спортсмен попросил убежища в ФРГ, но год спустя вернулся в СССР. Точные обстоятельства возвращения неизвестны. По версии западных СМИ, Чесюнаса похитили из Германии агенты КГБ. В Советском Союзе ограничились общими фразами о дурной компании и замяли туманную историю.
Советские власти использовали разные приёмы, чтобы вернуть беженцев. Один из главных скандалов разгорелся в июле 1976 года на Олимпиаде в Монреале, когда 17-летний чемпион СССР по прыжкам в воду Сергей Немцанов обратился в канадский иммиграционный офис с просьбой о политическом убежище.
По версии советской стороны, подросток пал жертвой западной пропаганды, после того как неудачно выступил на Играх и не попал в состав национальной команды на запланированные соревнования в США. В западной прессе ходили слухи, что Немцанов влюбился в прыгунью Кэрол Линднер из сборной США. Канадцы не слишком усердно защищали права потенциального невозвращенца.
На статус политического беженца можно было претендовать только с 18 лет, но решающее слово на переговорах с Советами по-прежнему оставалось за Сергеем: иностранцы согласились при необходимости предоставить ему специальную визу на полгода.
Одним из способов воздействия советской стороны на подростка стала аудиозапись с посланием бабушки Немцанова. Вырастившая сироту пожилая женщина умоляла внука вернуться и не бросать её одну. Сергей согласился, и канадцы выдали его с единственным условием – не применять к спортсмену никаких репрессий. Немцанова действительно не притесняли, но вернуться на прежние позиции не получилось: за границу больше не выпускали, а соотечественники разлюбили его после неудавшегося бегства.
После седьмого места на Олимпиаде-1980 проблемы с алкоголем добили карьеру Немцанова. Бывший прыгун прошёл лечение и всё-таки иммигрировал с семьёй за океан – только не в Канаду, а в Штаты.
* * *
Спортсмены даже чаще обычных граждан страдали от необходимости следовать политической повестке и во всём подчиняться чиновникам. После визитов за границу они остро переносили возвращение к советским реалиям, в которых за неосмотрительную фразу в интервью можно было получить ярлык неблагодарного предателя.
Их истории доказывают, что спорт никогда не существует отдельно от политики. В 20 веке Олимпийские игры и другие престижные соревнования превратились в идеологический инструмент и противостояние мировоззрений. Много лет спустя политики по-прежнему используют атлетов для пропаганды и преследуют за любую критику режима.